причащаемся из одной Чаши, после службы собираемся за одним столом и слушаем проповеди о том, что мы должны помогать друг-другу. Но следуем ли мы словам проповедников? Относимся ли мы к Церкви как к своему дому, к Богу как к Отцу, а к другим прихожанам как к нашим братьям и сестрам? К сожалению, чаще всего можно видеть совсем другое отношение. В наш век индивидуального потребительства мы часто относимся к Церкви как к какому-то духовному «супермаркету». Мы вполне правильно распознаём, что Церковь предлагает нам сокровища, но вместо причащения этим сокровищам, мы их потребляем. Если наша душа жива и жаждет Бога, мы бываем в храме чаще; если душа атрофировалась, мы не чувствуем нужду в Боге и реже бываем в храме; если же наша душа уже вовсе не нуждается в пище, потому что она уже не живёт и не растёт, то мы приходим в храм раз в несколько месяцев или лет, или вообще не приходим. Но когда мы приходим в храм Божий, то ведём себя как покупатели, а не как сыновья и дочери в Царстве Божием. Как в супермаркете, мы выбираем что нам нравится, ищем что нам подойдёт, улыбаемся другим «покупателям» или задаём вопросы «продавцам». Нас не трогает жизнь других людей, и сами мы не делимся своими переживаниями с другими «покупателями». Иногда нам нравится этот храм-«магазин», и мы бываем на «распродажах», но затем снова погружаемся в свои заботы, неся в сумке «покупки»—просфоры и бутылки со святой водой. Наше потребительское отношение начинается с самого незаметного: мы относимся к храму так, как будто бы он принадлежал кому-то другому. Мы видим мусор на тротуаре—почему я? Беспорядок в притворе—не моё дело! Не моё! Не знаю! И вообще, пускай «продавцы» заботятся! Это отношение отделённости и отдалённости от Церкви начинается с безобидных вещей, но очень скоро проникает во всю нашу жизнь. Отец небесный зовёт нас на Свой Божественный пир, Он зовёт нас ко святой Евхаристии,—может быть мы придём, если нас это не слишком затруднит. Если наши родные или знакомые приглашают нас в гости, мы собираемся, едем, уделяем время, звоним и извиняемся, если по каким-либо уважительным причинам не можем быть на вечеринке… Но когда Сам Бог, Небесный Отец зовёт нас на праздник, мы запросто можем остаться дома. В лучшем случае у нас есть отговорки: «землю купил… машину купил… бизнес мешает… Имей мя отреченна!» (Лк. 14:18-19; Мф. 22:5) Даже когда мы приходим на Литургию, мы не участвуем в ней. Само слово «литургия» означает «общее дело», «совместная работа». Но мы стоим, выстроив вокруг себя стену самомнения, одинокие в полном людьми храме, занятые одинокими мыслями и одинокими молитвами. Мы смотрим Литургию как спектакль, не принимая в ней участия; мы—потребители, а не соработники. Мы забываем, что Церковь—это не концерт или спектакль, не супермаркет, а Тело Христово, наш дом, ковчег нашего спасения, корабль, приводящий нас к тихому пристанищу. Как в любом живом теле, член Тела Христова либо един со всеми членами Тела и питается единой Кровью, либо отрезан от Тела и мертв. Как нога не может быть сама по себе, решая когда ей удобно быть с телом и помогать телу ходить, а когда можно заняться более интересными делами, сказав: «я не принадлежу к телу, потому что я не рука» (1 Кор. 12:15). Точно так же член Тела Христова—един с Целым, омываясь той Кровью, которая питает всё Тело, и либо живёт в единении с Телом, либо он отрезан и мёртв для Тела. Почему так важно быть в Теле, а не просто рядом с Ним? Потому что нет индивидуального спасения, в одиночку, в своём собственном теле. Только Тело Христово победило смерть и вознеслось ко Отцу, и только в Теле Христовом—и ни в каком другом—у нас есть надежда на спасение. Как же мы можем войти в это Тело и оставаться в Нём? Таинство нашего спасения—это Литургия, «совместная работа», соработничество Богу. Дух Святой приводит нас к порогу храма, Христос исцеляет нас, Отец усыновляет нас и даёт нам силу побеждать грех. Но мы должны переступить через порог, сохранить одежду крещения непорочной, и бороться против греха. Мы должны стать детьми Отца Небесного и братьями и сестрами во Христе. Можно начать с малого: относись к храму, как к своему дому, а к другим христианам, как к братьям и сестрам. Прояви искренний интерес, заботу и любовь к жизни другого человека. Относись к каждой церковной службе, как к приглашению Отца Небесного на семейный праздник, и старайся не пропускать богослужений. А когда бываешь на Божественной службе, будь соработником Богу в деле спасения, а не зрителем или покупателем. Эти внешние вещи войдут в наше сердце и отразятся в нашей молитве: не «я пришёл в церковь», но «мы собрались на Литургию»; не «я молюсь», но «мы молимся»; не «я причащаюсь»; но «мы—сопричастники»; и не «я спасаюсь», но «Тело Христово спасается». Конечно, в христианстве есть место одиночеству, затвору, молчанию и уединённой молитве,—но не в самом главном, не в Литургии и не в Евхаристии. Христос сказал: «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф 18:20). Е сли мы не научимся быть в Теле Христовом сейчас, когда нам дано для этого время земной жизни, то как мы можем надеяться войти в этом Теле в вечность? И если мы не можем вести себя как дети Божии в земных вещах, то как мы можем надеяться однажды подняться до вещей духовных? Соберёмся же не во имена свои, но во имя Божие, и будем праздновать Божественную Литургию как наше общее дело. Станем соработниками со Христом и друг с другом. Станем причастниками Его Тела, питаемые одной Кровью. Потому что только в этом есть надежда нашего спасения.